Наступление на хорошо укрепленные позиции
Укрепрайоны, прикрывающие границы и крупные административно-промышленные центры, после окончания Первой мировой войны строились во многих странах Европы. Когда 18-я дивизия вышла к предместьям Варшавы, перед ее полками была поставлена задача захватить два польских форта, форт I и форт II. Атаку при поддержке дивизионного саперного батальона назначили на 5 часов утра 26 сентября. Планом предусматривалась одновременная атака форта с трех сторон с форсированием рва на штурмовых лодках. Главная роль отводилась вооруженным огнеметами и подрывными зарядами саперам.
«В 5 часов утра саперы выдвинулись ко рву, вплотную за ними следовала пехота. Атаку прикрывал огонь из всех видов оружия, была выставлена дымовая завеса. Пехота и саперы быстро форсировали ров, после чего немедленно начался штурм ворот. Огнеметы заставили замолчать поляков, стрелявших через амбразуры, ворота взорвали. Теперь немцы устремились вглубь форта. Начался ожесточенный рукопашный бой, в котором не первый план выходил пехотинец, а пулеметы стали почти бесполезными. Полк уверенно продвигался к штабу форта. Угроза огнеметов и подрывных зарядов заставила поляков сдаться. Гарнизон второго форта также капитулировал.»
Уличные бои
В предвоенное время в вермахте обучению ведения уличных боев уделялось недостаточное внимание. Сюрпризом в ходе уличных боев в Варшаве стала «трехмерная война». Противник мог находиться как сверху, в верхних этажах зданий, так и внизу – в подвалах. Немецкое командование не предполагало ожесточенного сопротивления поляков в Варшаве. По правилам столица поверженного государства должна капитулировать перед победителем. Где-то германские генералы были правы – уличных боев в Париже не случилось.
Подразделения 30-го полка продвигались по улицам предместий Варшавы под прикрытием плотного огня средней и тяжелой артиллерии, с воздуха пехоту поддерживали пикирующие бомбардировщики. Пехотинцев окружали дымящиеся руины зданий, разбитые машины, перевернутые трамваи. В воздухе висела плотная взвесь пыли, все было затянуто дымом от пожаров. Выстрелы могли раздаться из любого оконного или дверного проема и даже из-за угла. Пехотинцы прикрывали друг друга, медленно, но уверенно продвигаясь вперед. Особую опасность представляли трех- и четырехэтажные дома, на верхних этажах которых часто скрывались польские снайперы и пулеметчики.
Если сверху начиналась стрельба, то первым делом все падали наземь и немедленно открывали ответный огонь. Штурмовые группы подтягивались к зданию, откуда велась стрельба, и забрасывали гранатами входы. Затем врывались в дом.
Все это время по окнам велся плотный пулеметный огонь, тем временем пехота прокладывала гранатами себе путь наверх. Здесь требовалась точная координация действий. Любая ошибка тут же оборачивалась потерями. В конечном итоге дом захватывали, но такая операция повторялась за ближайшим углом.
Нередко улицы перегораживали баррикады. Пулеметы с баррикадами не справлялись, тогда подтягивали полковые пушки. Бетонные укрепления разрушались огнем противотанковых орудий. Очень часто на помощь приходили саперы со своими огнеметами и подрывными зарядами.
В ряде случаев пехота взаимодействовала с танками. Маленькие танки Pz. Kpfw. I, вооруженные пулеметами, и Pz. Kpfw. II с 20-мм пушками сильно помогали при зачистке зданий, подавлению опорных пунктов на перекрестках улиц. 20-мм пушка показала себя очень эффективным оружием. Полк достиг центра польской столицы. Немцы одержали победу в «молниеносной кампании» за счет качественного и профессионального превосходства над противником. Теперь Гитлер обратил свой взгляд на Запад, облизываясь на Францию и Великобританию, Голландию и Бельгию, и даже на Норвегию.
Кампания на Западе стартовала в мае 1940 г. 13 мая 7-я рота 30-го полка приготовилась к форсированию реки Гетте. На правом фланге заняли позиции взводы 6-й роты. Сразу же передовые отряды роты попали под огонь артиллерии противника. Поступил приказ окопаться. В 9 часов утра «мы получили приказ двигаться в направлении дивизии. Нервы у всех были натянуты как струны, потому что мы предвкушали уличный бой», – вспоминал капрал Дигердт.
Подготовлены гранаты, к винтовкам примкнуты штыки. К деревне удалось подобраться по какой-то канаве. Поступил приказ: пулеметные расчеты стрелкового отделения двигаются по одной стороне улицы, пехота – по другой. Команды отдавались условными знаками.
Стрельба вражеской пехоты! Для укрытия от нее ныряли в дверные и оконные рамы. Противника видно не было, но огонь он вел очень плотный.
Одно стрелковое отделение выдвинулось вперед, используя траншею между домами. Буквально в тридцати метрах солдаты обнаружили танки противника. Возникла опасность прекращения атаки, но тут в траншее показался командир 6-й роты. Офицер быстро разобрался в ситуации и отдал приказ расчетам противотанковых орудий открыть огонь по танкам.
15 минут 7-я рота топталась на месте, но потом у одного танка снарядом разбило гусеницу, из башни боевой машины повалил дым. Тем временем германская пехота устремилась вперед. В деревне немцы взяли в плен 48 солдат противника, в качестве трофеев были захвачены четыре танка и несколько пулеметов. Удивительно, но немцы вообще не понесли потерь.
Вечером 16 мая боевое охранение 30-го полка вышло к деревеньке, которая представлялась идеальным местом для ночевки. Однако со стороны деревни раздались выстрелы, а выпущенным из вражеской пушки снарядом срезало верхушку дерева прямо над головами немецких солдат. В предвкушении удобного ночлега солдаты 30-го полка смяли противника, даже не получив приказа на атаку.
