Главный сержант
До 1809 г. он занимал место сразу после ротного квартирмейстера и выше сержантов. Взаимодействуя с квартирмейстерами, по указаниям адъютанта, он руководил всеми учебными занятиями, конными и пешими, а также следил за выполнением всех полковых инструкций, порядков и даже обычаев. Он имел право помещать сержантов, капралов и рядовых под арест; посещать все занятия учебных команд и все другие учения, проводимые сержантами. Под наблюдением адъютанта он обучал каждого молодого офицера, пришедшего в полк, как общим принципам в командовании роты, так и конкретным взводным упражнениям. За это он получал полгинеи от каждого офицера.
Главный кузнец
Приравненный к сержантам, он носил сержантскую форму и знаки различия, и обладал правами сержанта. Он непосредственно подчинялся ветеринарному врачу; он должен был возглавлять кузнецов во время строевых смотров и отвечал за их внешность и поведение. К кузницах он контролировал их работу. Если необходимо было выслать с отдельным отрядом походные кузницы, он отвечал за их комплектацию и отправку, и должен был обеспечивать их способность подковывать лошадей в походе. На казенном положении он сопровождал ветеринарного врача в его ежедневном обходе конюшен в семь часов вечера. Он ежегодно получал сверх обычного содержания пять гиней от казначея, которые выплачивались 24 декабря.
Главный трубач
Как и главный кузнец, он приравнивался к сержантам, носил сержантскую форму и знаки различия, и обладал правами сержанта. Все трубачи и музыканты находились под его командованием. Он отвечал за их поведение, выполнение ими служебных обязанностей, соблюдение формы одежды; но был отдельно проинструктирован, чтобы не вмешиваться в сферу деятельности музыкального руководителя (Master of Music) в его музыкальных упражнениях с оркестром. Он обучал трубачей игре на их инструментах и практиковался с ними во всех уставных сигналах, в пешем и конном строю. Они должны были уметь играть «Атака», «Сбор», и все сигналы, обозначающие различные аллюры. Все эти сигналы были собраны в «Сигнальной книге», которая находилась под его ответственностью.
При пеших смотрах он возглавлял строй трубачей и действовал по отношению к ним как сержант. Он никогда не должен был выпивать или общаться вне строя ни с ними, ни с оркестрантами, а только с такими же сержантами. Во время выступлений оркестра главный трубач должен был находиться рядом и поддерживать твердый порядок. Если после сигнала тревоги по полку – «по коням!» – роты почему-либо не могли его услышать, он приказывал продублировать его на горне. Когда полк должен был выходить пешим, на парад или по тревоге, на требе игрался «общий» (General) сигнал. Он получал от казначея пять гиней в год и должен был быть грамотен.
Сержанты
Сержант был ответственен за самое строгое внимание к поведению и опрятности своих подчиненных, как лично, так и на постое и в казармах; к их военной выправке и точности; к состоянию их лошадей; к уходу и хорошему состоянию оружия. Он имел полномочия отдавать приказ об отправке капралов под арест; и сержант и капрал имели право подвергать аресту рядовых, даже при том, что они не принадлежали к их части. Они могли приказывать рядовым своей роты проводить дополнительную учебу. Сержантам запрещалось общаться во внеслужебной обстановке с капралами, а капралам – соответственно с рядовыми. Когда в походе сержант командовал отдельным подразделением, он должен был узнавать в почтовом отделении каждого города, через который они проходили, имеются ли какие-либо письма, адресованные ему. Каждый сержант должен был иметь список личного состава части, к которой он принадлежал; каждый капрал – список личного состава своего подразделения. Они должны были быть хорошими всадниками и ездить на вышколенных лошадях; их форма всегда должна была прекрасно выглядеть, как и вообще внешний вид, которым они отличались. Они должны были уметь проводить полевые учения, быть хорошими фехтовальщиками, иметь хорошую стрелковую подготовку, а также быть специалистом по строевой подготовке. Жены сержантов не должны были стирать для кузнецов, трубачей или рядовых. Дежурный сержант, сопровождающий адъютанта по службе, должен был носить полное обмундирование с шляпой, кортиком (small-sword), шарфом, крагами и тростью.
Сержант-оружейник
Для того, чтобы все оружие всегда было в хорошем состоянии, отремонтированное и пригодное для боевого использования, квалифицированный сержант назначался выполнять обязанности полкового оружейника. Он получал обычное сержантское содержание и носил соответствующий мундир и знаки различия, но дополнительно каждый год получал от капитана определенную сумму, согласованную с подполковником, на ремонт вооружения данной части. Он постоянно занимался чисткой и восстановлением оружия и другого металлического снаряжения полка, и должен был представлять командиру в назначенный срок письменный рапорт о проведенном ремонте карабинов, пистолетов, палашей, шпор и т.п.
- Офицер, 6-й (Иннискиллингский) драгунский полк, 1811 г.
- Кавалерист, 3-й (Принца Уэльского) гвардейский драгунский полк, 1811 г.
- Офицер, 1-й (Короля) гвардейский драгунский полк, 1813 г.
Приблизительно в 1800 году полки тяжелой кавалерии начали использовать цилиндрические кивера, весьма сходные с головными уборами пехоты того периода, но с гибкими козырьками; их носили как со служебной, таки с другими формами одежды и офицеры, и рядовые кавалеристы. Гамильтон-Смит показывает такие шапки на своих акварелях, написанных в 1800 г, у 1-го, 3-го, 4-го и 6-го драгунских полков. Кивера на его рисунках имеют налобные пластины из желтого металла, султаны не левой стороне (верх – белого цвета, низ – красного) и темноокрашенные шлыки (cloth bag) с кисточкой, свешивающиеся с правой стороны. Прежние треуголки, кажется, были сохранены в большинстве полков для парадных выходов, но в некоторых случаях они могли быть отменены полностью.
Имеются три портрета, показывающие офицеров 6-го драгунского полка в киверах. Они изображают капитана Ст. Обена (Aubin), капитана Дж. Брауна и одного неизвестного офицера, кисти Р. Дайтона. Последний портрет демонстрирует нам квадратный козырек, поднятый вверх, и сложный этишкет, но в других отношениях детали совпадают. На портрете капитана Брауна, на котором козырек отогнут вниз, ниже звезды ясно видны полковые инициалы «6 D»; кокарда черная, а не серебряная. В центре звезды можно заметить силуэт Иннискиллингского замка. Капитан Браун также одет в белые бриджи и сапоги вместо серых кавалерийских брюк, показанных Дайтоном. Картина Дайтона выполнена очень тщательно и кажется, без сомнения, написанной с натуры. На заднем плане кавалеристы в киверах сражаются с французами. Подобный кивер 1-го (Короля) гвардейского драгунского полка сохранился до нашего времени и имеет вереди декоративный вензель «KDG».
Для контраста, фигура рисунка 2 показывает рядового кавалериста 3-го гвардейского драгунского полка в Испании в 1811 г. Она выполнена по воспоминаниям и рисункам подполковника Луарда, ветерана той кампании. Его описание «старых рубак» в походе упоминает «плисовые бриджи и ботфорты». Он добавляет, что сапоги никогда не выглядели чистыми, а бриджи всегда были в грязи. Треуголки (cocked hat) «…попавшие в дождь и небрежно брошенные валяться где-нибудь в лагере, приобретали самую причудливую форму… у каждого солдата был свой собственный «кок», непохожий на уставной… некоторые использовали «чешую» со своих шляп и прочие кожаные ремешки для удержания шляпы на голове, подвязывая их под подбородком… штабные и прочие офицеры, которые носили высокие треуголки, вскоре на своем опыте уяснили неудобство поездок верхом в головном уборе, с трудом удерживаемом на месте…».
Фигура рисунка 3 выполнена по портрету лейтенанта Роберта Тули Хоули (Hawley) из 1-го гвардейского драгунского полка. Ценность данного рисунка заключается в показе униформы, которую носили в течение переходного периода, когда прежние треуголки и шапки были отвергнуты в пользу касок. Первая каска для тяжелой кавалерии была предложена еще в начале 1810 г, но не была введена в употребление до марта следующего года. Первый образец имел длинный шерстяной гребень или «гусеницу», очень похожий на тот что носили французские карабинеры, и позднее принятый для кавалерии Королевского дома. Однако, по каким-то причинам этот тип каски был найден неподходящим для гвардейских драгунских и драгунских полков; последовало появление каски второго образца, показанной здесь на Хоули, которая и была принята как стандартная. Она весьма походила на каску французских драгун. Приказ о принятии каски второго образца в качестве уставного элемента формы последовал в августе 1812 г., но в некоторых полках она появилась еще прежде этой даты. В 1811 г. также последовал приказ об изменении фасона мундира тяжелой кавалерии. Галунные петлицы заменялись на вертикальные полосы широкого галуна, а единственный ряд пуговиц заменялся на крючки и петли; но данном случае Хоули все еще носит свой старый мундир образца до 1813 г.
