Крепостное право в Новороссии

Rate this post

Была, впрочем, в Бессарабии категория крестьянства совершенно бесправная; речь идет о немногочисленной группе крепостных цыган. Если царане в привычном словоупотреблении русских современников квалифицировались как «вольные крестьяне», то крепостные цыгане состояли, по их наблюдениям, «в полном распоряжении» помещиков, имевших на них права собственности. Цыгане работали «как рабы» на своих господ В литературе высказывались разные мнения по поводу законодательных актов, изданных К. Маврокордатом для Валахии (в 1746 г.) и Молдавии (в 1749 г).

Румынский историк А. Оцетя усматривает в этих документах освобождение крестьян от крепостного права. Другого мнения придерживается советский историк Ф. А. Грекул. К. Маврокордат, по его мнению, юридически оформил существовавшие ранее отношения между землевладельцами и крестьянами, оградив последних от (злоупотреблений и помещичьего произвола. Не вдаваясь в существо этого спора, необходимо подчеркнуть, что аграрные законы середины XVIII в. имели важные последствия для Южной Украины и, в частности, для формирования в Придунайском крае сословия государственных крестьян.

Русское правительство не решилось изменить правовое положение царан и лишить их личной свободы. Более того, по предложению молдавского боярина и крупного царского чиновника С. Стурдзы оно запретило перевод крепостных в Бессарабию из внутренних губерний Российской империи. Когда Стурдза в 1812 г. предложил ввести такой закон, он сослался на то, что появление в Бессарабии крепостных окажет «невыгодное влияние» на местных жителей, которые, «предпочитая во всяком случае свободное состояние, конечно, тогда более иметь будут побуждения к побегам за границу».

В связи с этим А. Н. Бахметеву, назначенному управлять Бессарабской областью, была направлена правительственная инструкция следующего содержания: «Поелику народ в Бессарабии не подвержен крепостному праву, а пользуется полною и совершенною свободою, то его ими. величеству угодно, чтобы сие не было подвержено ни малейшей перемене от какой-либо смены жителей». А потому, говорилось далее, если кто-либо из помещиков, «приобретя недвижимое имение в Бессарабии, вознамерился бы переселить туда крестьян своих, в сем предположении должно объявить им, что по силе закона и обыкновений сей области живущие в ней поселяне их будут пользоваться теми же самыми гражданскими и личными правами, какие предоставлены коренным обывателям».

В силу такого постановления становилось невозможным не только закрепощение лично свободных людей в Буджаке (и в Бессарабии вообще), но и переселение туда крепостных из других мест: в последнем случае крестьяне становились свободными. В документах, публиковавшихся для всеобщего сведения бессарабским правительством, многократно объявлялось, что «помещики российских губерний, переведшие крестьян своих на земли, в Бессарабской области купленные, владеть оными по праву крестьянства (т. е. крепостничества) не могут, ибо людям сего звания предоставлены гражданские и личные преимущества те самые, коими пользуются коренные жители здешней области».

Мотивы данного постановления коренились в стремлении царизма удержать местных жителей на местах и привлечь как можно больше новых поселенцев в пограничный район, чтобы тем самым закрепить его за Россией.

Таким образом, заселение Буджака крепостными крестьянами совершенно исключалось. Здесь могли селиться только государственные крестьяне, казаки, колонисты и представители других свободных сословий.

Как же составился контингент государственных крестьян, постепенно занявших в Буджаке первое место в общей массе мелких сельских производителей?

Станичники-переселенцы степного Причерноморья, XIX в.
Станичники-переселенцы степного Причерноморья, XIX в.

Оставьте свой комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *