В последние годы появилось много публикаций, рассказывающих о русской армии эпохи войн с Наполеоном. Но ценность предлагаемых здесь материалов в том, что они дают возможность увидеть русскую армию 1799-1814 годов со стороны – так, как представляют ее в европейских странах, прежде всего, в Британии.
В начале эпохи Французских Революционных войн русская армия претерпевала необычные для себя преобразования. В последние годы правления Екатерины Великой (1762-1796) армия находилась под влиянием реформ князя Потемкина, фаворита императрицы. Однако после того, как в 1796 году на престол вступил сын Екатерины, Павел I, потемкинские реформы были тут же остановлены. В течение нескольких лет Павел создавал личную армию в своем имении в Галичине – армию, обмундированную и вымуштрованную в духе прусского короля Фридриха Великого, умершего почти 25 лет назад. Павел, движимый ненавистью ко всему, что было связано с его матерью, в ноябре 1796 года приказал армии перейти на гатчинские порядки. Фактически это означало возвращение к механической муштре и отжившим свой век фридриховским униформам.
Среди наиболее экстравагантных попыток нового императора придать армии должную «красоту» были и металлические щитки, накладывавшиеся на колени солдат, чтобы те не сгибали ног при маршировке; и высверленные приклады ружей со вложенной в отверстия пулей придававшие особую звучность при исполнении ружейных артикулов. Заслуженных боевых командиров сменили знатоки парадов и муштры. Даже такой ветеран, как Суворов, впал в немилость и допускался до командования войсками только в критические моменты.
В результате в 1799 году русская армия вступила в череду европейских войн, будучи безнадежно отставшей и в тактике, и в снаряжении, и в обмундировании. Лишь войска, стоявшие на турецкой границе, сохраняли достаточную боеспособность.
Убийство Павла I в 1801 году в результате дворцового переворота привело на престол его сына, Александра I. Это дало русской армии надежду на возобновление реформ. Тирания Гатчины, однако, продолжалась еще несколько лет под влиянием графа Алексея Аракчеева, фаворита Павла, оставшегося у власти. В 1808 году Аракчеев был даже назначен военным министром, но, к счастью, в 1810 году был смещен, уступив пост Барклаю де-Толли – остзейскому дворянину небогатого рода, имевшему шотландских предков. Барклаю принадлежит огромный вклад в дело укрепления российской армии начала XIX века.
Русская армия была столь же огромна, как и территория, на которой она формировалась. В 1795 году Военная Коллегия подсчитала, что численность армии достигает 541 741 человека, с добавлением 46 601 находящегося на службе казака. Кроме того, в военное время можно было мобилизовать еще около 100 000 сабель иррегулярной кавалерии. Имевшиеся в наличии в то время силы пехоты включали:
- 11 гренадерских полков по 4075 человек в каждом, и три полка силой от 1000 до 3000 штыков;
- 51 мушкетерский полк, по десять мушкетерских и две гренадерских роты в каждом, со штатной численностью полка 2424 человека;
- 7 полков мушкетер без гренадерских рот и один четырехбатальонный мушкетерский полк, численностью 4143 человека;
- 12 мушкетерских батальонов численностью 1019 и три – 1475 человек;
- 58 гарнизонных батальонов, общей численностью 82393 человека;
- 9 егерских полков численностью 3992 человека и три полка штатной численностью 2994 человека;
- 4 полка польской пехоты, по 1447 человек в каждом.
