Обучение и тактика русской пехоты

Rate this post

Первоначальное обучение и боевая подготовка полка были отданы в ведение командира. Соответственно, часть с плохим полковым начальником могла оказаться полностью небоеспособной. Появившийся в 1796 году «Записной устав о воинской службе», как и другие документы павловской эпохи, был во многом копией прусских военных уставов. Особое внимание в нем уделялось описанию правил маршировки (правая рука неподвижна, левая вытянута, ружье строго вертикально, колени при шаге не сгибать…). Темп марша устанавливался в 75 шагов в минуту; Аракчеев добавил «быстрый» темп в 110 шагов, а затем – «быстрейший»: 120-160 шагов в минуту. Павловский устав 1796 года навязывал войскам прусскую линейную тактику с упором на трехшереножный строй при стрельбе и залповый огонь. Основными единицами при совершении маневра признавались взводные колонны.

На практике Уставы оказывались менее действенными руководствами к управлению войсками, чем представления отдельных командиров. Суворов называл Устав 1796 года «проеденным мышами пергаментом, найденным в углу старого замка», и отказывался от линейного построения в пользу плотных колонн, которые могли нанести сильный штыковой удар. Идеи Суворова вдохновляли его учеников и последователей. В октябре 1805 года Кутузов настаивал на том, что «мы всегда должны учитывать особенную доблесть русских в штыковой атаке». Еще в 1812 году Багратион придерживался суворовской максимы: «Пуля дура, штык молодец». Между тем, один из самых серьезных реформаторов русской армии, Барклай, уже двумя годами ранее настаивал на значении прицельной стрельбы. В 1811 году под его руководством были изданы «Инструкции для цельной стрельбы» и «Устав пехотной службы».

В Уставе 1811 года вновь говорилось о необходимости смягчения дисциплины: «Наказания следует оставить только для воздействия на беззаботных, да и здесь следует воздействовать терпением и благоразумием». При резком увеличении численности армии в 1812 году обучение солдат было сведено к минимуму. Кутузов советовал учить новобранцев поворачиваться да маршировать во взводах и отделениях; не обращать внимания на красоту строя и не отягощать солдат ничем, что может отвлечь от «нужного для дела».

Основой построения оставался трехшереножный строй, который обеспечивал наиболее плотный огонь. Маневры рекомендовалось совершать в колоннах – либо сдвоенных колоннах взводов или «секций», либо в одиночных колоннах «дивизионов» (для удобства управления в бою каждый батальон делился на два дивизиона). Колонны были очень удобны в атаке, но слишком уязвимы для артиллерийского огня противника. После ужасающих потерь, которые понесла русская армия под Бородино, было сделано распоряжение вернуться к менее глубоким и не столь плотным построениям.

Предназначавшиеся для действий в качестве легкой пехоты егеря составляли почти треть пехоты. На практике, однако, они использовались почти также, как и линейные части, хотя в егерских полках и уделялось большее внимание обучению навыкам цельной стрельбы и индивидуальным действиям солдат. В каких случаях использовать егерей как стрелков и снайперов, во многом оставалось неясным. Вплоть до 1807 года навыки егерей использовались совершенно недостаточно; во многом тактика егерей зависела от принятой в полку практики. До выхода в 1818 году не существовало руководств относительно использования легкой пехоты, только для гвардейских егерских полков и батальонов были изданы «Принципы использования стрелков». Даже существовавшие в 1833 году уставы были невероятно темны и запутанны. Можно с уверенностью полагать, что в эпоху войн с Наполеоном русская армия не имела документов, определявших действия легкой пехоты.

В каждом егерском взводе унтер-офицер и 12 наиболее метких солдат вооружались штуцерами и могли использоваться в качестве стрелков. Первоначально стрелки выстраивались в две линии, позже стали выделять резерв. Поскольку в стрелки могли высылаться целые егерские полки, резерв старались формировать из карабинеров. Эффективность стрелков русской армии была значительно ниже, чем у французов, и многие егеря, высланные в стрелки во время Бородинского сражения, зарекомендовали себя очень плохо. При атаке вражеской кавалерии линейной пехоте полагалось выстраивать каре. Стрелки же встречали неприятельских всадников выстрелами с расстояния в 150 шагов, а затем собирались в «кучки».

Линейные полки также проходили некоторую стрелковую подготовку. Основная роль при этом отводилась стрелковым взводам гренадерских рот.
Русские гренадеры
Гренадер носит кивер с новой отделкой – гренадой «о трех огнях», но еще без этишкетных шнурков. Гренадеры по-прежнему носят пышные султаны- «щетки». Панталоны с нашитыми гамашами и козырьками, прикрывающими верх сапог. Шинель в скатке надета поверх ремней ранца.

2. Мушкетер в зимней форме, 1809 год.
Кивер остался таким же, как у изображенного на этом рисунке гренадера (только с мушкетерской «гренадой об одном огне»), но с июня 1809 года на головных уборах пехоты появились этишкетные шнуры. Зеленый репеек с белым центром указывает на принадлежность солдата ко 2-му батальону. Панталоны с нашитыми кожаными крагами, создающими впечатление голенищ сапог. Свернутая в скатку шинель пропущена под горизонтальный ремешок ранца, согласно распоряжению от апреля 1809 года.

3. Гренадер, 1812 год.
На рисунке представлена униформа образца 1812 года. Головным убором служит новый кивер с широким «развалом» и вогнутым верхом, медными щечными чешуями, белыми этишкетными шнурами и новым тонким султаном (такие султаны носили с 1811 года на киверах прежней модели, вместо старых пышных султанов- «щеток»). Мундир имеет новый воротник – ниже прежнего, наглухо застегнутый на крючки. Амуниция включает четырехугольный ранец, содержащий все личное имущество солдата. Оно было невелико. Как сообщает Lejeune, после Аустерлицкого сражения французские солдаты, захватившие ранцы русских пехотинцев, обнаружили в них только «маленькие черные коробочки раскрывающихся походных икон с изображениями Святого Николая, несущего Младенца Христа над водами, и куски черного хлеба, испеченного скорее из соломы и отрубей, чем из ячменя и пшеницы. Такими были их простые и набожные владельцы». Некоторые европейцы, которым доводилось пробовать содержимое фляжек русских солдат, уверяли, что там обычно булькало низкокачественное бренди, «ужасное пойло, обжигавшее пойло». Зарядная сумка гренадера, как и кивер, несет изображение «гренады о трех огнях». Кисть темляка имеет расцветку по 2-му батальону полка, как и репеек кивера (красный над синим).

4. Унтер-офицер карабинерской роты гренадерского полка, 1812 год.
Унтер-офицер одет в последний вариант униформы, которую носили русские егеря в период наполеоновских войн. Он носит кивер образца 1812 года и мундир (куртку фрачного типа) с воротником, застегнутым на крючки. Общий цвет униформы темно-зеленый, воротник и обшлага – также темно-зеленые, с красными выпушками. Ранг унтер-офицера обозначен галунами на воротнике (теперь по верхнему, а не нижнему краю, как раньше) и обшлагах, разделенным на секторы репейком, и белому с оранжевым верхом султана (такие султаны носили только солдаты карабинерской роты, но не стрелки). Зимние темно-зеленые панталоны имеют высокую обшивку кожей и медные пуговицы на пришивных крагах.

Оставьте свой комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *