Если служба в Молодой Гвардии практически ничего не добавляла к принятому в линейных полках распорядку, то служащие Старой Гвардии имели огромные привилегии. По сравнению с солдатами линейных полков, они были «маленькими Сарданапалами». Статус Старой Гвардии находился на недосягаемой высоте. Если на марше линейный полк встречался с гвардейским полком, то простой полк должен был остановиться, взять на караул, склонить знамена и отдать салют, в то время как полк Старой Гвардии продолжал движение без остановки. Лишь почетный караул для Наполеона должны были сопровождать трубачи и барабанщики. Остальные французские военачальники довольствовались почетным караулом без музыки.
Гвардейское звание приравнивалось к следующему по очереди званию в линейном полку. Так, рядовой гвардеец соответствовал капралу линейного полка, гвардейский лейтенант – линейному капитану и т.д. Однажды, солдаты линейного полка задержали гвардейскую повозку. Вышел спор, кто запряжен в повозку: ослы или мулы. Один из солдат заметил: «Разве вы не знаете, что в Гвардии ослы имеют чин мула?». Это свидетельствует о том, с какой предвзятостью относились в линейных полках к гвардейским привилегиям. Как вспоминал современник: «Во Франции, говоря о равенстве, имеют в виду равенство с тем, кто занимает более высокое положение, а не с тем, кто находится ниже». Этот афоризм многим стоил телесных наказаний.
Жалованье во французской армии зависело не только от звания, но и от должности и выслуги лет. Наибольшие надбавки получали гвардейцы. Например, сержант Гвардии получал в сутки 2 франка 22 сантима, в то время как сержант линейного полка в сутки имел лишь 62 сантима. Не все деньги выдавались солдату наличными. Барре вспоминал, что его суточное жалованье составляло 23 су 1 сантим (су равнялось пяти сантимам). Девять су уходило на питание, четыре на обмундирование, а остальные деньги выдавались на руки. Кроме того, существовала система премий, наград и пенсий. В Гвардии эти выплаты были на 50% больше, чем в линейных частях. Эти выплаты делали солдат лично обязанными Наполеону, а также позволяли им оплачивать свое продвижение по службе. Например, когда Паркен вступил в конно-егерский полк, он получил единовременную выплату в 3000 франков, чтобы оплатить расходы на новую униформу. С выплатами за отличную службу и за получение наград даже рядовой солдат мог стать состоятельным человеком. Например, под Лейпцигом один из солдат потерял лошадь. Вместо того, чтобы покинуть поле боя, он тут же купил лошадь у оказавшегося рядом офицера. На эту покупку ушли годовые сбережения солдата.
Главная французская награда – орден Почетного легиона – была учреждена Наполеоном с целью поднять боевой дух солдат. Этот орден был символом храбрости и преданности. Кавалеры ордена получали пожизненную пенсию в размере 250 франков (солдаты), 1000 франков (офицеры) или 5000 франков (генералы). Кроме того, кавалер ордена пользовался огромным почетом. Куань, получив орден, внезапно обнаружил, что часовые при его появлении берут на караул, владельцы трактиров угощают его бесплатно, а жандармы не спрашивают документов. Эта награда была столь велика, что солдаты часто просили ее у Наполеона лично.
Близкие отношения с Наполеоном, были другой привилегией, отличавшей Гвардию. Гвардия была, по сути, личной вотчиной Наполеона, который сам решал все административные и кадровые вопросы. Подчас он не хуже лейтенантов знал о проблемах внутри роты. Солдаты свободнее обращались к нему, чем к своим офицерам. Почти всех Наполеон знал не только в лицо, но и по имени. В этом императору помогала его поистине феноменальная память. Например, когда один сержант однажды спросил Наполеона, почему его до сих пор не наградили орденом Почетного легиона, Наполеон сразу вспомнил, что этот сержанту был обещан орден возле пекарни под Вильно десять месяцев тому назад. Вообще-то лицо сержанта было обезображено и потому легко запоминалось, но все равно возможности памяти Наполеона вызывают удивление. В результате складывалась почти семейные отношения между Наполеоном и его гвардейцами. Однажды Наполеон обозвал одного из егерей эскорта олухом, когда у того поскользнулась и упала лошадь. Вскоре поскользнулась лошадь самого Наполеона. Егерь как бы про себя, но так, чтобы слышали все вокруг, заметил, что олухов тут по меньшей мере двое. Такая перебранка между императором и солдатом свидетельствует об их необычайно близких отношениях.
В качестве еще одного любопытного примера можно привести случай с Куанем. Однажды он стоял на часах в замке Сен-Клу. Ему поручили отнести малолетнего сына Наполеона. Ребенок потянулся и дернул плюмаж на меховой шапке солдата. Этот момент стал одним из лучших моментов в жизни солдата.
