По общему мнению, русские офицеры были худшими в Европе. По словам Bunbury, «им весьма недоставало знаний и активности, они были едва ли больше, чем полуварвары».
Линейные обер-офицеры набирались среди мелких дворян. Они начинали службу в качестве унтер-офицеров и быстро получали офицерские чины. Таким образом, обер-офицеры в своей массе были полуграмотными и неспособными к реальному управлению. Высшие должности были заняты знатью. В результате для обер-офицеров перспективы продвижения по службе были очень ограничены, и поэтому они «проводили время в попойках, кутежах и во сне». Даже пророссийски настроенный Вильсон полагал их «непригодными из-за пренебрежительного отношения к образованию и нехватки хороших манер, которые должны отличать офицеров». Отзыв современника-австрийца более критичен: «Они абсолютно бесполезны во всем, что касается военных маневров, и в этом обычный французский солдат понимает больше, чем все офицеры русской армии, вместе взятые. Русские достаточно храбры в бою, но их отвага ни к чему не приводит, поскольку они не знают, куда ее обратить или куда направить удар. Они наступают в штыки, но они настолько неуклюжи, что никого не стараются захватить в плен».
Даже среди высших командиров встречалась масса попросту глупых людей. В 1812 году адмирал Чичагов сместил генерала Маркова, поскольку тот «хоть и был увешан лентами и покрыть орденами, на картах путал дороги с реками». Еще более впечатляющим примером мог служить генерал Лиси, командующий Средиземноморским фронтом в 1805 году, который «не терпел и духа тех, кто обладал способностями или знаниями. На военные советы он приносил в кармане ночной колпак, надевал его и засыпал, пока остальные обсуждали дела».
Такая ситуация в русском офицерском корпусе приводила к тому, что в армию набирали все больше иностранных офицеров, приезжавших в Россию после военных поражений, которые претерпевали их собственные страны. Как правило, они не пользовались ни любовью, ни доверием. Даже брат царя, Великий Князь Константин, так объяснял летнее отступление кампании 1812 года: «Что тут поделаешь? Это не наша вина… В жилах людей, которые нами командуют, течет не русская кровь».
1. Офицер мушкетерских рот, Литовский полк, 1805 год.
Показан типичный облик пехотного офицера периода кампании 1805 года. Красный воротник и обшлага указывают на принадлежность полка к Санкт-Петербургской инспекции, а светло-зеленые погоны – на то, что офицер служит в Литовском полку. Серые рейтузы были обычны для штаб-офицеров, которым полагались лошади. Другим распространенным вариантом были серые походные панталоны с пуговицами по наружному шву.
2. Рядовой Лейб-гвардии Семеновского полка, 1805 год.
Показанная на рисунке гвардейская униформа в целом была сходна с армейской. Отличия состояли в желтых “гвардейских” петлицах на воротнике и обшлажных клапанах (в этот период петлицы имели заостренные кончики). Синий воротник мундира и такие же погоны с красными выпушками указывают на семеновский полк. Принадлежность солдата к 1-му батальону можно установить по зеленому с белым центром репейку кивера. Снаряжение тяжелой гвардейской пехоты было таким же, как у армейских линейных полков, но в центре крышки патронной сумки крепилась многолучевая Андреевская звезда.
3. Мушкетер Ростовского полка, 1805 год.
Показан ранний вариант ранца в виде черного цилиндра, который полагалось носить на одном ремне через правое (солдатам) или левое (унтер-офицерам) плечо. На крышке патронной сумки – круглая латунная бляха. Светло-зеленая отделка мундира солдата позволяет идентифицировать принадлежность полка к Лифляндской инспекции. Тот же светло-зеленый цвет показан на шейке кисти темляка.
4. Мушкетерский унтер-офицер, Украинский полк, 1805 год.
Статус унтер-офицера можно определить по золотым галунам на воротнике и обшлагах; разделенному на черно-оранжевые и белые сектора репейку; обшивке верха кивера желтым галуном; перчаткам, трости и алебарде. Мундир имеет оранжевую отделку, положенную Московской инспекции, а светло-малиновые погоны позволяют уточнить что унтер-офицер служит в Украинском полку. Те из мушкетерских унтер-офицеров, которые носили в строю алебарды вместо мушкетов, не имели патронных сумок. Краги перчаток делали или невысокими, или старались спустить их пониже, чтобы были видны галунные обшивки обшлагов. Верхняя кисть кивера (над репейком) красного цвета, присвоенного третьим батальонам полков. Центр этой кисти полагалось делать полкового цвета; в данном случае он должен быть малиновым, но поскольку на красном фоне малиновый цвет терялся, полку было приказано иметь кисти с серым центром.
