Патриции возвращались на свои места к началу собственно гладиаторских боев. Гладиаторы между собой делились на несколько категорий, начиная от низших, поставляемых второразрядными школами, и заканчивая высшими, тренируемых лучшими школами империи. Гладиаторы входили на арену под звуки труб и водяных органов. Возможно, гладиаторы приветствовали эдитора программы.
Младшие гладиаторы вступали в бой парами, определенными по жребию. Публике демонстрировалось оружие гладиаторов, чтобы убедить всех в том, что оно боевое. Определившиеся пары расходились по арене под звуки труб и начинался бой. На арене кроме бойцов присутствовали доктора, которые отдавали команды бойцам, руководя ходом боев. Кроме того, наготове стояли рабы с плетками и палками, призванные «подбодрить» того из гладиаторов, кто почему-то отказывался сражаться в полную силу.
Если какой-либо из гладиаторов получал тяжелую рану и не мог продолжать поединок, он поднимал руку, показывая капитуляцию. С этого момента его судьба зависела от мнения зрителей. Побежденного могли пощадить как достойного бойца, а могли обречь на смерть как труса и неумеху. До последнего времени считалось, что зрители высказывали свое отношение к побежденному с помощью большого пальца. Если палец направлен вверх – пощадить, если вниз – добить. Последние исследования показали, что все обстояло с точностью наоборот. Поднятый вверх палец означал «насади его на клинок», а опущенный – «оружие в землю». Учитывая тот факт, что первыми выступали не слишком умелые гладиаторы, судьба побежденных была предрешена. Их добивали, перерезая кинжалом глотку или нанося удар мечом по шее. На некоторых мозаиках и фресках можно увидеть изображение стоящего на коленях гладиатора, обнимающего ноги противника. Трупы гладиаторов убирали с арены с помощью колесных тележек. Рабы снимали с убитых доспехи. У этих рабов был свой небольшой неофициальный «бизнес». Они собирали кровь убитых гладиаторов и продавали ее эпилептикам, как лучшее средство от их болезни.
После поединка неопытных гладиаторов на арену выходили лучшие бойцы. Наш герой Данай должен был быть в их числе. День склонялся к вечеру и служители получили приказ свернуть растянутый над ареной тент. Это было нелегким делом, так как площадь тента в некоторых случаях была очень велика. С раскаленной арены вверх устремлялись восходящие воздушные потоки, которые рвали тент из рук.
Один из послеполуденных поединков был между ретиарием Негримом и секутором Приеденсом. Были ли это лучшие гладиаторы или новички, нам неизвестно, но об их бое написано на стене в Помпеях. Данай выступал во второй паре. По сигналу трубы соперники начинали кружить друг вокруг друга, стараясь захватить соперника врасплох. Секутор прикрывался щитом, а ретиарий, пользуясь своей легкостью, держал безопасную дистанцию. Как следует из надписи, ретиарий сумел накинуть сеть на секутора, но полностью спутать противника не удалось. Соперники некоторое время обменивались ударами, сбивая друг друга с ног, пока Негрим не сумел ударить трезубцем по ногам Приеденса, выведя секутора из боя. Оценив желание толпы эдитор заявил, что секутор должен умереть. Негрим, тоже весь израненный, уже не имел сил прикончить своего противника. Эту задачу поручили другому ретиарию – по имени Ипполит. Ипполит приставил меч к горлу побежденного, а Негрим подтолкнул меч. Все было кончено. Ретиарий был объявлен победителем, его наградили лавровой ветвью, а в списках гладиаторов против его имени поставили букву «V» – «victor» (победитель). Приеденсу досталась греческая буква «тета», означавшая слово «танатос» (смерть).
Хотя могила Даная находится в Музее истории искусств в Вене (Австрия), нам известно мало подробностей судьбы этого человека. Он не стал выдающимся бойцом. Каким-то образом он сумел получить свободу: откупившись, или получив рудис, снискав признательность публики. Гладиаторы, получившие рудис, объявлялись свободными, а ланисты получали за них компенсацию со стороны организаторов боев. Аналогично, если гладиатор из-за ран окончательно терял боеспособность, его списывали со службы, а ланиста также получал компенсацию. Мы не знаем ничего о последнем бое Даная. Можно предположить, что он провел девять победных боев.
Поднявшись по ступеням (в помпейском амфитеатре имелись временные деревянные ступени, соединявшие арену с подиумом эдитора). Данай получил пальмовую ветвь победителя. Затем он спустился вниз и сделал круг почета, потрясая своим трофеем. Если гладиатор особенно отличался в бою, то эдитор кроме ветви мог подарить бойцу деревянный меч-рудис, символизирующий собой освобождение. Неизвестно, вручался ли рудис каждому гладиатору в качестве пожизненной награды, или это был своеобразный символ, который постоянно хранился у организаторов боев. Наиболее вероятен первый вариант.
Погибший гладиатор, если он был достаточно известен, мог рассчитывать на торжественные похороны, которые оплачивали его почитатели и состоятельные товарищи по цеху. Если Приеденс принадлежал к гладиаторской элите, он мог рассчитывать на пышную похоронную процессию и украшенный катафалк. Император Нерон хоронил своих любимых гладиаторов на катафалке, отделанном янтарем. Почитатели погибшего гладиатора публично горевали о нем. Один пылкий юноша, не в силах жить без своего кумира, пошел вместе с ним на погребальный костер.
Данай, получивший свободу, получил также денежную премию, которую зрители собрали в его пользу. Данай видел перед собой несколько перспектив. Он мог вернуться к своему ремеслу уже в качестве добровольца и продолжать бои или заняться подготовкой молодых бойцов. Или же мог выйти в отставку и заняться каким-либо другим делом. Данай решил оставить арену. Обычно отставные гладиаторы сами становились ланистами, вкладывая в свой бизнес те деньги, что были получены при освобождении.
