После сражения на Гранике Александр прилюдно объявил себя освободителем греческих городов Азии (освобождение на практике подразумевало замену персидского правления на правление Александра). Наступательные операции в этом направлении были очевидным продолжением решения поставленной задачи. Рассматривал ли он уже тогда свои победы как первый шаг в грандиозной стратегии мирового завоевания – не известно. Он имел привычку не оглашать свои дальние замыслы до соответствующего момента, а когда таковой момент наступал, Александр выдавал уже вполне продуманный план.
«Освобождение» Александра предоставляло многим городам условия более приемлемые, чем провинциальное персидское правление. Потому во многих греческих городах-государствах он был встречен доброжелательно. Сардис сразу открыл ему свои ворота, и он был дружелюбно принят командиром персидского гарнизона. Когда, однако, он перешел к покорению греческих городов восточного эгейского побережья, которые управлялись из Сардиса, он встретил разный прием. Например, Эфес подчинился достаточно легко. Александр предоставил этому городу демократию под своим собственным сюзеренитетом, но когда в городе произошли кровавые столкновения между горожанами и проперсидской олигархией, это дало повод Александру вмешаться, утихомирить толпу и… изменить форму правления.
Мемнон, пережив сражение при Гранике, проявлял теперь активность на эгейском побережье, перейдя на морские полупиратские действия против береговых объектов. Его план состоял в том, чтобы прервать линии снабжения противника и поддерживать греческие береговые города в борьбе против македонцев, опустошать глубокий тыл Александра, лишая таким образом его армию средств к существованию. В принципе, можно сказать, что на море он своей цели достиг, но поставленную стратегическую задачу решил только наполовину. Армия Александра по-прежнему хорошо снабжалась по суше. Персидский сатрап Арсит (Arsites), который накануне Граника выступал против тактики выжженной земли Мемнона, также пережил сражение, а теперь покончил с собой – он потерял свою провинцию и понял ошибочность собственного суждения. Послушай он Мемнона, то персы могли бы остановить македонцев.
Милет, к югу от Эфеса, не собирался просто так открывать свои ворота перед Александром. Правда, в городе персов было очень немного, но имелись достаточно многочисленные финикийский и кипрские контингенты, способные оказать эффективное сопротивление. Командир гарнизона Хегисистрат (Hegesistratus) не хотел ссориться ни с персами, ни с победителем при Гранике. Флот Александра из 160 военных кораблей прибыл и бросил сначала якорь у острова Ладе (Lade) напротив города. Александр расположил своих фракийцев и 4000 других наемных воинов на острове. Но когда персидский флот из 400 судов бросил якоря напротив мыса Микале (Mycale, мыс на материке напротив стоянки Александра), македонский флот не рискнул на морскую баталию при таком числовом неравенстве. Отвергнув компромиссное предложение от гарнизона и граждан Милета, согласно которому город мог быть открыт как для македонцев, так и для персов, македонцы подвели свои осадные орудия. Они уже заняли без сопротивления внешний город, когда начались короткие переговоры с милетцами о сдаче.
Суда Александра теперь перешли от Ладе и блокировали вход в городскую гавань, став на якоря в линию друг рядом с другом и отрезав защитников от любой надежды на поступление с моря припасов и пополнения. Как только осаждающие приблизились к стенам города, часть гарнизона попробовала спастись вплавь. 300 греческих наемников достигли высокого скалистого острова, находившегося недалеко в открытом море. После завоевания города Александр атаковал этот остров с помощью штурмовых мостков и лестниц, доставленных на лодках. Он восхитился отчаянной храбростью наемников и, желая сохранить им жизни, Александр принял их на службу. Это послужило сигналом о новой, более мудрой политике македонцев по отношению к греческим наемникам. Жесткое отношение, проявленное Александром к наемникам, которых он захватил при Гранике, пока только отталкивало греков, служивших персам, от него и вело к их отчаянному сопротивлению.
Отдаленные от моря города Магнезия (Magnesia) и Тралл (Tralles) сдались Александру без борьбы, но Галикарнас (Halicarnassus) на побережье Карианского залива в 100 милях к югу от Эфеса мог снабжаться с моря, а потому Мемнон со своими наемниками вскоре был уже тут как тут. Мемнон прибыл в город и разделил командование с командиром персидского гарнизона Оронтобатом (Orontobates). Город был атакован всеми известными осадными средствами древнего мира: македонцы засыпали рвы, подкатывали штурмовые башни, ломали стены таранами. Защитники строили новые временные стены в местах проломов, метали камни, поджигали македонские осадные машины во время отчаянных вылазок. Но Александр продолжал штурм, не обращая внимания на потери. Не в силах более сопротивляться, гарнизон под командованием Мемнона поджег свои склады и деревянные стены и бежал на юг. Во время отступления пути бежавших разделились: Мемнон направился на Хиос, где греческое население не видело никаких особых причин для перехода под македонское правление, предпочитая персов.
Царь Дарий назначил греческого командира наемников главнокомандующим всех персидских сил в западной Азии. Интересна и судьба захваченного Александром Галикарнаса. В прошлом городом традиционно управлял один из матриархальных режимов, который обеспечивал свою обособленность от остальных жителей, не вступая в браки вне своей семьи: братья вступали в брак только с сестрами или родители с детьми. В 334 г. до н.э. на трон города претендовала женщина по имени Ада, которая из-за династических ссор была изгнана из города и правила в небольшой соседней Алин-де (Alinda). Она приветствовала Александра и предложила возлечь с ним «как со своим сыном». Он принял предложение и после этого возвел ее на трон как царицу Карий (Caria), в том числе, Галикарнаса.
Александр не спешил начинать преследование Мемнона, но был согласен с тем, что следует обеспечить свое влияние в армии. Он отослал домой часть своих воинов, которые женились незадолго до выхода в поход, в ответ на их просьбы. Он также послал одного из своих офицеров для вербовки новых воинов по городам греческого Пелопоннеса. На зиму Александр разместил свою армию в юго-западной Малой Азии, где города и их наемные гарнизоны подчинились ему без сопротивления. Вслед за разведывательным подразделением он продвинулся на север к Гордиуму (Gordium), где его армия соединилась с действовавшим самостоятельно Парменионом (согласно инструкциям Александра Парменион уже в основном занял эту область). Здесь к его армии присоединились пополнения, завербованные по последнему призыву в Македонии и материковой Греции: 3000 пехоты и 300 конников (все македонцы), 200 конных фессалийцев и 150 наемников-пелопон-несцев со своими командирами.
Примерно в это же время пришла весть о гибели Мемнона. Его смерть была очевидной потерей для персидского правителя. Ведь именно Мемнон умел без принятой на Востоке лести докладывать Дарию о реальном положении дел и убеждать царя вновь и вновь выступить со всеми силами против Александра.
