В то время, как бой за Огурмонт разбился на отдельные схватки, остальные роты Гренадерского полка обнаружили, что они могут укрыться от интенсивного и точного огня французской артиллерии, если лягут наземь. Дополнительное укрытие создавали стены и ров, проходившие поперек их позиций. Но в это время уже пристало в очередной раз решить давний спор – смогут ли атаки кавалерии разбить пехотные каре.
Четырехтысячная масса французской конницы атаковала центр британских войск. Кавалеристы наносили удары по фронту, тылу и фасам каждого из каре одновременно, пытаясь захватить инициативу на поле боя. Но несмотря на кураж французских конников, им не удалось прорвать плотные ряды английской пехоты. Четкая и дисциплинированная стрельба Гвардейских гренадер, выстроенных в четыре ряда по каждой из сторон каре, заставила конницу отойти. Тяжелый переход накануне вечером, двухдневные бои и марши вконец измотали солдат. Потери становились слишком тяжелыми: Легкие роты под Огурмонтом; потери при Кватр-Бра; наконец, сегодняшние атаки противника и нескончаемая канонада. 2-й и 3-й батальоны были уже измучены и истощены, когда наконец получили приказ вновь развернуться из каре в линию и залечь за изгородью. “Получили приказ лечь наземь, и некоторые из солдат от утомления тут же заснули”.
Сон их был недолгим. Батальоны только успели развернуться в линию, как огонь артиллерии прекратился, дым рассеялся, и вверх по южным склонам холма навстречу англичанам двинулись три полка французской Императорской гвардии. Пять тысяч этих отборных солдат еще не вступали в бой: они были укрыты в складках местности. Некоторое время англичане не могли даже видеть приближавшегося противника; они слышали лишь звук марширующих сапог и чувствовали сотрясение почвы. Французы развернули ряды, как только достигли гребня. И тут в двадцати шагах от них как из-под земли выросли два батальона британского Первого Гвардейского. Развязка известна. Предоставим слово очевидцу: “Отважный герцог крикнул нам: “Перед ними снова гвардейцы”: и что же мы видим – наползающая на нас огромная масса в батальонных колоннах, крепкие парни в огромных меховых гренадерских шапках, выкрикивающие “Vive l’Empereur, en avant, en avant!”. Мы выстраиваем линию в четыре шеренги, первая встает на колено, вторая также стреляет, третья и четвертая заряжают ружья и передают вперед, и начинается безостановочная пальба в сгрудившуюся массу гренадер, которых, к тому же, с фланга теснит бригада генерала Адама (Adam)… и это уже было похоже на бойню!”
Так закончилась битва при Ватерлоо, и так закончилась эпоха “наполеоновских войн”. Для Первого Гвардейского, как и для любого другого полка, который сражался в тот день, Ватерлоо стал символом славы. Сражение положило конец длинной войне – и окончательно развеяло легенду о непобедимости Наполеона. Атака Императорской гвардии, свежей и в полном составе, была отбита британскими гвардейцами, несколько дней не выходившими из боев.
29 июля 1815 года в ознаменование этой победы был обнародован следующий приказ: “Именем Короля, Его Королевское Высочество Принц-регент имеет удовольствие дать согласие на то, чтобы отныне полк именовался “Первым или Гренадерским полком пешей гвардии” в память о том, что им была отбита атака гренадер французской Императорской гвардии под Ватерлоо”. Так все роты полка получили медвежьи шапки с белыми султанами и на петлицы – значки с изображениями горящих гренад. Эти отличия гвардейские гренадеры носят и по сей день.
