Со Средневековья и до середины XIX века большинство стрелков были вооружено гладкоствольными ружьями с небольшой дальностью стрельбы. Так, мушкетеры палили всего на 80 ярдов. Пули не обеспечивали точности боя и кучной стрельбы. Процесс перезарядки мушкетов занимал много времени. Эффективность использования гладкоствольного стрелкового оружия достигалась только при его массированном и одновременном использовании – при стрельбе залпами. Достоинство нарезного стрелкового оружия осознали еще в XVI веке, но тогда изготовление нарезных стволов было связано с огромными трудностями технологического порядка. Тем не менее “отличные стрелки” с нарезным оружием известны в Европе с начала XVII века.
Вооруженные особым образом отобранными мушкетами стрелки использовались в период Гражданской войны в Англии в 1642 – 1648 гг. Перед ними ставили задачу выбивать командиров и харизматических лидеров противника. Из такого оружия был убит в сражении при Личфилде в 1643 г. лидер парламентариев лорд Брук. Этот случай хорошо задокументирован. Два роялиста засели на крыше кафедрального собора, один из них, некто Джон Дютт, был вооружен длинноствольным охотничьим ружьем с кремниевым затвором. Лорд Брук наблюдал за стрельбой пушек и высунулся из-за укрытия для лучшего обозрения результатов стрельбы. Дютт тщательно прицелился и выстрелил. Пуля попала в левый глаз лорда. Брук немедленно упал, душа его отошла к небесам. Дистанция стрельбы составляла 150 ярдов – пустяк по сегодняшним меркам, но Дютт стрелял крупнокалиберной самодельной свинцовой пулей из гладкоствольного мушкета. Даже сегодня такой выстрел признается знатоками блестящим.
Конечно, в те времена таких стрелков как Дютт по пальцем пересчитать можно было. Никакой организации снайпинга тогда не существовало. В стрелки отбирали старых охотников, которые использовали на войне свои добрые и хорошо знакомые охотничьи стволы. Подобную практику во времена непрофессиональных армий следует признать вполне логичной. Только вот, охотников с зорким глазом и твердыми руками было не так уж и много, чтобы они могли оказать сколько-нибудь существенное влияние на ход войны или даже отдельно взятого сражения.
Все изменилось во времена Великой Индустриальной революции, когда оружие стали изготавливать не кустарными, а промышленными способами. Станочный парк позволял изготавливать стволы ружей более качественно и быстро, в том числе и стволы с нарезами. Проблема заключалась в отсталом мышлении военных, еще не оценивших потенциальные возможности стрелкового оружия нового типа. Революция в военных мозгах произошла в годы войны между Америкой и Британией в 1775 г. Англичане, в силу своих замечательных военных традиций, воевали с колонистами традиционно, сомкнутым строем. Они не ожидали встретить на поле боя рассыпанный строй, в котором солдаты, к тому же, были одеты в домашнюю одежду сероватых тонов, отлично сливавшуюся с местностью. Колонисты практиковали неожиданные нападения, меткую стрельбу из засад, они старались выбить из рядов противника офицеров и исчезали, не дожидаясь ответной стрельбы. Часто англичане несли потери от врага, которого даже не видели. И как назвать после этого колонистов? Правильно – террористы. Значит, армия США является с исторической точки зрения террористической организацией.
Колонисты были вооружены винтовками Кентукки или Пенсильвания – узким и длинным оружием, близким их обладателям так же, как собственная одежда. Многие учились точной стрельбе с детства. Удачный выстрел на дистанцию в 300 ярдов для таких стрелков не считался достижением. Зато основное оружие английского пехотинца, мушкет Land Pattern, стрелял не далее, чем на 200 ярдов, а прицельный огонь из него был возможен всего лишь на дистанцию 70 ярдов. Майор Джордж Хангер стал добычей одного из американских стрелков во время разговора с грубияном полковником Банастре Тарлетоуном: “- Стрелок перелез через дамбу, после чего немедленно обнаружил двух офицеров, после чего залег. Они всегда стреляли на большие дистанции из положения лежа. Он обстрелял меня… Пуля просвистела между полковником и мной. Проследив траекторию полета пули в обратном направлении, я увидел вспышку выстрела… горнист свалился с лошади, заорав: “Сэр! Моя кобыла убита!!!” Я тоже соскочил с коня и бросился на землю… Дистанция стрельбы составляла приблизительно 400 ярдов.”
Из вышесказанного видно, что опытные стрелки уже в то время сами выбирали себе цель, стараясь поразить офицеров. Безусловно, у офицеров в то время доминировало ощущение неправильности подобной “охоты” как несогласующейся с “правилами ведения войны”. Однажды Джордж Вашингтон случайно оказался в пределах досягаемости огня британского пехотинца, но солдату его командир запретил стрелять, поскольку офицера “по правилам” полагалось убивать офицеру. Интересно, каким путем пошла бы история, если бы британский солдат удачно выстрелил…
Хотя британцы отвергали американскую практику ведения войны как “незаконную”, они не могли не признать ее очень эффективной в условиях лесистой местности восточных штатов. Юный британский офицер 70-го пехотного полка по имени Патрик Фергюсон окончательно убедил военных в важности винтовки. С трудом британское правительство разрешило Фергюсону натренировать в меткой стрельбе по-американски подразделение из ста человек, одетых в практичную форму зеленого цвета. Увы, участие в войне данного подразделения свелось к минимуму из-за гибели самого Фергюсона в битве при Королевском холме. Лорд Хоув ставил в парламенте вопрос о “жестоком использовании винтовок террористами”, но все-таки исход войны за независимость Штатов решил не винтовочный вопрос, а обычные маневры французского экспедиционного корпуса, поддержанные военно-морским флотом. Опыт войны за океаном успешно забыли до тех пор, пока в Европе не появился новый опасный враг. Имя врагу было Наполеон Бонапарт.
