Главное сражение при Ярмуке растянулось на шесть дней тяжелых боев. История о том, что византийский командующий на утро первого дня перешел в ислам и впоследствии умер мусульманским мучеником, неумный мусульманский апокриф более позднего времени. Но вполне возможно, что несколько вспомогательных подразделений арабов-христиан изменило византийцам в последний момент. Первый день начался с единоборства зачинщиков. В полдень Вахан послал вперед пеших лучников, которые своей стрельбой предварили рукопашную схватку, продолжавшуюся до заката солнца.
Рано утром на второй день византийцы начали наступление вдоль всего фронта, застав своего противника врасплох во время утренней молитвы. Возможно, кто-то в Империи все-таки разобрался в азах ислама. Просматривается намерение Вахана связать врага атаками в центре, а тем временем, пользуясь численным преимуществом, опрокинуть фланги врага. После трех последовательных атак по флангам мусульманское правое крыло подалось назад, и византийские солдаты достигли одного или даже нескольких арабских лагерей. Там отступающую мусульманскую пехоту и конницу встретили их собственные женщины, которые укоряли их за бегство, били в барабаны, пели песни и бросали камни, чтобы поддержать и пристыдить своих отступающих воинов, остановить и вернуть их обратно в бой.
Аналогичная ситуация чуть позже сложилась и на левом фланге мусульман, где византийская пехота медленно продвигалась через реку Вади Аллан. Здесь семидесятитрехлетний Абу Суфьян, когда-то один из самых непримиримых противников пророка Мухаммеда, сражался в рядах мусульманской кавалерии. По мере отступления к лагерю он столкнулся со своей женой, свирепой и толстой пятидесятилетней Хинд Бинд Утбой (Hind Bind “Utba). Выйдя навстречу мужу и наступавшим византийцам с деревянной подпоркой от палатки, эта дама запела героическую языческую песню, которую когда-то пела в сражении при Ухуде (Uhud), когда она поддерживала этой песней своего мужа и других арабов-язычников к битве против мусульман. Теперь Утба выступала за мусульман:
«Мы – дочери ночи;
Мы томно движемся среди подушек
С изяществом добрых котят.
Наши браслеты звенят на наших локтях.
И если вы победите, мы сделаем все для вас,
Но если вы отступите, мы покинем вас,
И никто не даст вам любви».
Едва ли эти слова можно было б назвать мусульманскими, но они сработали, и отступившие арабы продолжали сдерживать византийцев. Халид послал конницу из резервов, которая сначала поддержала правый фланг, а потом перешла на левый фланг. В это время мусульманский центр контратаковал. Центр поддерживал отряд конницы под командованием Заррара. В одном месте им даже удалось прорвать линию противника. Но тут второй день закончился, и обе армии отступили назад на свои исходные позиции.
На третий день византийская армия попыталась повторить тактику предыдущего дня, но сосредоточила удары на открытом северном фланге поля битвы. Еще раз воины Амра были оттеснены к своим палаткам вместе с большей частью отряда Шурахбиля. Снова мусульмане оказались лицом к лицу со своими собственными женами, и один солдат, по мусульманским хроникам, произнес: «Легче сталкиваться с румеями [византийцами], чем с нашими женщинами!» Чем пугали мусульман их женщины, легенда умалчивает. И опять ситуацию восстановил резерв конницы Халида, но на этот раз мусульманские потери были намного большими.
Вот тут-то Халид ибн Валид и начал свой знаменитый обходной фланговый маневр. Впрочем, точная дата, когда Халид начал свой обход, зависит от интерпретации туманных высказываний первоисточников. Генерал-майор Акрам (Akram), историограф пакистанской армии, полагает, что это произошло на шестой заключительный день. Профессор Гхаванми Иорданского университета предполагает, что это произошло на третий и четвертый дни Яр-мукской битвы. Последнее кажется более вероятным. Но остается главный вопрос – Халид заманил вражеский отряд вперед, подставив его под находившийся «в засаде» свой фланг, или он воспользовался кратковременной дезорганизацией во взаимодействии византийских отрядов?
Четвертый день был, конечно, днем самого ожесточенного сражения. В этот день мусульмане потеряли гораздо больше лучников, в то время как Вахан, действуя напролом как и в третий день, полностью повторил свою атаку. Такая предсказуемость действий означала, что в запасе у Вахана очень немного тактических находок, несмотря на его численное превосходство. В это время армянские полки, поддерживаемые конницей гассанидов, рассеяли и частично уничтожили отряд Шурахбиля. В ответ подразделения Абу-Убейда и Язида нанесли чувствительные удары по византийскому центру и правому флангу. Халид послал половину резерва своей мобильной конницы, чтобы присоединиться к кавалерии Кайса ибн Хабура, а сам принял под свое командование оставшуюся часть кавалерии. Вырвавшиеся вперед армяне и арабы-христиане теперь были атакованы с трех сторон – Халидом, Шурахбилем и Кайсом. После ожесточенного боя византийцы отступили, вспомогательные войска гассанидов понесли особенно тяжелые потери.
Осуществлялся ли этот маневр на четвертый день или нет, не ясно. Зато понятна суть маневра. Во время нападения византийской конницы на мусульманские лагеря она оторвалась от своей пехоты. Может быть, это произошло случайно, может быть, византийцы попытались реализовать один из самых сложных маневров, описанных в «Стратегиконе» Маврикия. Имперские войска старались навести панику в стане противника конницей, действующей в отрыве от своей пехоты, но такой маневр «Стратегикон» предлагал выполнять, когда у противника уже не оставалось маневренных сил. Здесь же Халид ввел свою конницу в промежуток между имперскими конницей и пехотой. Будучи не в состоянии вернуться назад, византийские кавалеристы отступили на север. Тогда конница Ха-лида атаковала византийский левый фланг пехоты, принуждая подразделения буккинатора и армянские части Вахана к отходу.
