Османское государство зарождалось в горах Северо-Западной Анатолии. Война для обитателей этих мест заключалась в набегах на богатые византийские долины и побережье или в осадах греческих городов. Хотя ведущую роль в подобных предприятиях играла турецкая племенная конница, пехота также была необходима —для защиты укрепленных поселений. В значительно больших масштабах пехота использовалась в первых кампаниях, проведенных османами на европейском берегу Дарданелл — во Фракии. На следующих этапах экспансии, когда потребовался захват дорог и горных проходов, роль пеших воинов возросла еще больше.
В стремительно растущей Османской империи сложилась замечательная система стратегического планирования и мобилизации армии. Планирование кампаний начиналось в октябре-ноябре с расчетом, чтобы боевые действия проводились в августе — сентябре следующего года. Военачальники советовались со старыми воинами и изучали записи, касающиеся предыдущих операций. Большое количество припасов высылалось вперед в то время, когда мобилизация еще не завершилась или даже еще не началась. Рацион янычар во время похода составляли пилав, лук, свежая баранина или сушеная говядина, свежий хлеб. Был у них и «неприкосновенный запас», состоявший из сухарей пексимет.
Приказы о мобилизации направлялись в провинции в декабре. Традиционным местом сбора войск, идущих в Европу, была площадь в Стамбуле около мечети Давут-паши. Армия, направлявшаяся в Азию, собиралась в Ускюдаре на восточном берегу Босфора. Войска из Румелии собирались в Фессалониках, Пловдиве, Софии, Нисе, Эшеке в Хорватии, Будапеште или Тимишоаре. Местом сбора союзных татарских сил был Перекоп. Опорные пункты для проведения кампаний менялись по мере расширения империи. Наиболее важными 26 из них были Скопье при операциях на Южных Балканах, Фессалоники при операциях в Греции и Албании, Белград во время военных действий в Венгрии; Килия, Измаил, Тульча, Браила, Силистрия и Русе — в Валахии и Трансильвании; Бендеры, Яссы, Каменец и Хотин — в Молдавии; Белгород — в бассейне Днестра; Очаков и Кылбурун — в бассейнах Днепра и Буга; Эрзерум — во время войны в Иране; Диярбакыр, Ван и Мосул — в Ираке.
Началу каждой кампании предшествовали тщательные приготовления. В первом дворе дворца Топкапы вывешивали либо султанский штандарт, состоявший из шести конских хвостов, либо штандарт великого везиря, из трех хвостов. В походе эти штандарты несли впереди армии, предупреждая о ее приближении. По пути следования войска ремонтировались все мосты и дороги. Через большие реки наводились понтонные переправы. В местностях, где не было дорог, путь отмечался грудами камней. Самый знаменитый мост, построенный османскими военными инженерами, был переброшен через болото и реку Драва около Осиека. Он представлял собой деревянное сооружение длиной в 6000 ярдов (ок. 5,5 км). В XVIII в. основные дороги стали мостить камнем. Однако мостилась только центральная часть дорожного полотна, которой пользовались пешеходы и колесный транспорт. Для тех, кто путешествовал верхом, по краям дороги оставлялись полосы хорошо утрамбованной земли. Таким образом, османские пути сообщения напоминали знаменитые римские дороги. Турки широко использовали четырехколесные телеги. Особенно часто они встречались на Балканах и поросших травой степях Северного Причерноморья.
Османская армия начинала движение на рассвете. В полдень она останавливалась и разбивала лагерь. Обычно вперед высылался на разведку отряд легкой конницы. За ним следовал авангард из элитной конницы, а после этого шли главные силы — пехота, артиллерия и т. д. Фланги прикрывались основными кавалерийскими силами. В арьергарде следовал обоз. Каждая янычарская орта имела в походе свой шатер, украшенный той же эмблемой, что и казарма в постоянном месте дислокации. Можно предположить, что своя палатка для ночевки была и у каждого отделения. Шатры использовались также во время редких зимних кампаний. Подобная кампания была предпринята в 1644 г. По сообщениям источников, солдаты сперва не смогли разбить палатки на замерзшей земле. Тогда янычары-ветераны показали, как можно прикрепить растяжки шатров к мешкам с припасами, а затем при помощи кипятка оттаять землю на небольшом участке, для того чтобы установить центральный столб. С этими столбами, правда, позже произошел небольшой конфуз: к утру они вмерзли в землю, и при разборке шатров их пришлось буквально выламывать оттуда.
За полчаса до захода солнца имамы орт проводили в лагере молитву для всего войска. Затем выстрелом из пушки подавался сигнал, и войска должны были пожелать удачи и здоровья султану, командующему и офицерам. На ночь вокруг лагеря выставлялись посты. Бертрандон де ла Брокьер в начале XV в. таким образом описывал турецкие силы, покидавшие свой лагерь для встречи с врагом: «Когда они были готовы и знали, где находятся христиане… они быстро покидали свой лагерь и делали это так тихо, что сотня вооруженных христиан произвела бы больше шума, чем десять тысяч турок. Единственное, что они делали громко, так это били в большой барабан. Часть из них выстраивалась во фронт, остальные разбивались по линиям, не нарушая порядка». В XV в. османские силы выглядели предпочтительнее по сравнению с христианами и в случае неудачного исхода битвы. После поражения рассеянное турецкое войско вновь собиралось, в то время как христианские противники в подобной ситуации норовили просто разойтись по домам.
