В трудные времена, в случае засухи, слишком холодной зимы или падеже скота, кочевники поправляли свое пошатнувшееся материальное благополучие с помощью набегов. Во-первых, такие набеги были просто вопросом выживания племени. Когда в IV веке епископ Григорий попытался обратить сарматов в христианство и начал увещевать их отказаться от набегов, сарматский вождь ответил ему: “если мы прекратим набеги и грабеж, как же мы будем жить?” Но для многих кочевников набеги были не просто способом добычи средств к существованию, а глубоко укорененным обычаем. Гунны и авары со временем совершенно забросили скотоводство, предавшись исключительно грабежу. Государство аваров так и называлось современниками “государством грабителей”. От скотоводства со временем осталось лишь одно коневодство, без которого кочевники никак не могли обойтись.
Однако коневодство было не только сильной стороной кочевников, но также накладывало ограничения на их возможности. Для прокорма огромного количества лошадей требовалось много корма, который добыть за пределами в нужном количестве было практически невозможно. Поэтому дольше Венгрии кочевники не могли продвинуться без риска потерять лошадей. После нескольких неудачных попыток вторжения в Западную Европу, закончившихся разгромом в 451 году, гунны остановились в Венгрии.
Появившиеся вслед за гуннами авары продержались на восточных окраинах Европы гораздо дольше. Устойчивость авар объясняется тем, что они не теряли связи со своими товарищами, оставшимися в степи, от которых получали коней. Авары не делали попыток выйти за пределы венгерских равнин, совершая лишь набеги на соседей с целью поживы. Поступая таким образом, они смогли продержаться значительно дольше гуннов, представляя серьезную угрозу для соседей, в первую очередь для Византии, которая в частых столкновениях с аварами усвоила для себя множество уроков. Кстати сказать, постоянная угроза со стороны кочевников заставила аналогичным образом пересмотреть свою военную доктрину и Китай.
Кочевой образ жизни был примерно одинаковым на всем протяжении степи: жизнь в движении, жизнь как милость стихий. Жизнь скотовода-кочевника трудна. Степной климат, особенно в восточной части степей, достаточно суров. Но и на сравнительно мягком западе климат все равно достаточно суровый по меркам Западной Европы и Средиземноморья. Страбон замечает (2.2.2), что степные кочевники живут там, где мало кто захотел бы жить. Но кочевники не только выживали в столь суровых условиях, они процветали, хотя и не без трудностей.
Кочевники обычно живут в легко переносимых жилищах. По свидетельству Аммиана Мацеллина, писавшего в IV веке, сарматы жили в крытых повозках. Он сообщает, что “им нравится их повозки, их жилища. Их скудные пожитки уложены в повозки, обтянутые кожей. Им нравится то, что они могут путешествовать без помех, направляя повозки туда, куда влечет их интерес” (Аммиан, 22.8.42). За несколько веков до Аммиана, в V веке до н.э. Геродот писал, что все скифы “конные лучники, и промышляют не земледелием, а скотоводством, их жилища в кибитках” (Геродот, 4.46). В кибитках находится и все их имущество, “и в них главы семейств спят со своими женщинами, здесь же родятся и вскармливаются дети. Это их дом, куда бы они не пошли, их дом будет с ними”.
Повозки позволяли всему народу перемещаться по степи, освобождая их от привязанности к какому бы то ни было клочку земли. Такой кочевой образ жизни неизбежно накладывал отпечаток на психологию. Человек становился способным без усилий сняться с земли, провести набег. Все эти действия для него были так же естественны, как дыхание.
