В то время как строительство метательных машин подходило к концу, Александр осуществил рейд вглубь Аравийского полуострова, чтобы разобраться с бандитами из местных племен, угрожавшими поставкам древесины для его войска. После десятидневной демонстрации силы, в которой он использовал несколько эскадронов конницы гипаспистов и агриан, он подчинил племена этой области. Возможно, он планировал набег в качестве тактической тренировки своей кавалерии, но так или иначе операция хорошо соответствовала его общей стратегии не оставлять у себя в тылу ни одного активного врага.
По возвращении из рейда Александр узнал, что Клеандр (Cleander), сын Полемократа (Polemocrates), которого отправили в Грецию для найма новобранцев, вернулся с отрядом из 4000 воинов-пелопоннесцев. Теперь он был хорошо готов для нового противостояния с жителями Тира. Что касается морских сил, то по численности они поменялись ролями; но по слаженности и подготовке тирский флот пока превосходил наспех собранную эскадру македонцев, хоть его флот и пополнился хорошо обученными финикийскими и кипрскими контингентами.
К концу этого периода флот уже был готов к военным действиям. При виде огромной македонской армады тирская флотилия повернула в свой порт. Флот Александра на полной скорости стал приближаться ко входу в Северную гавань, чтобы достичь ее раньше тирской флотилии. На тирских кораблях находилась лучшая часть войска тирцев, и если бы македонцам удалось войти в гавань раньше противника, то у них был бы шанс быстро взять город. Тирцам удалось сделать это немного раньше головных кораблей флота Александра. Три тирских корабля, оставленные прикрывать отступление, были потоплены, но тем временем вход в гавань был блокирован тирцами. Тот же прием повторился в Египетской гавани на юго-востоке острова.
После этих неудачных попыток Александр поставил флот на якорь у дамбы. На следующее утро он отправил кипрскую и финикийскую флотилии блокировать входы в обе гавани. Таким образом весь тирский флот был заблокирован, и Александр стал хозяином на море. Теперь, под защитой флота, он мог свободно заняться строительством дамбы. Увы, не численностью побеждают на море, а уменьем. Кажется, сама стихия была на стороне Тира, да и стоянки для македонских кораблей были выбраны неудачно. С северо-запада налетела буря, которая помешала дальнейшему строительству, нанесла урон уже построенному и потрепала флот осаждающих. Однако Александр продолжал борьбу. Множество стволов ливанских кедров были пригнаны по воде к дамбе со стороны, откуда дул ветер, и приняли на себя основные удары волн. Когда шторм утих, дамбу укрепили стволами этих деревьев. После упорных трудов наконец довели дамбу до расстояния полета стрелы от крепости.
Тем временем Александр завербовал большое число ремесленников на Кипре и в городах финикийского побережья. Строительство осадных машин велось быстрыми темпами, они размещались на оконечности построенной насыпи и осадных судах – на больших платформах, каждая из них поддерживалась двумя баржами. На таких же плавучих платформах установлены были тяжелые катапульты, защищенные от ударов сверху. Эти платформы, сопровождаемые обычными кораблями, окружили остров со всех сторон, образовав правильный круг, стали на якоря и начали вести постоянную бомбардировку стен Тира камнями. (В хрониках говорится, что эти стены со стороны насыпи имели высоту 50 метров, во что слабо верится, поскольку «огромный» храм Мавзола в Галикарнасе, одно из семи чудес древнего мира, имел высоту всего 43 метра). Стены, обращенные к берегу (напротив насыпи), были сложены не из кирпичей, а из больших каменных блоков, скрепленных известковым раствором. В дополнение к существующим башням жители Тира построили на стенах деревянные башни, что увеличило и без того большую дальность их стрельбы и метания камней и зажигательных снарядов по осадным судам. Тирцы затопили у стен большое количество крупных камней, что позволяло держать на расстоянии плавучие стенобитные машины противника. И все же они понимали, что насыпь Александра, очевидно, очень скоро достигнет острова. Поэтому тирцы создавали много приспособлений для ближнего боя на случай штурма, таких, как балки, которые можно было метать с помощью ворота, особые крючья, с помощью которых можно было разрушать осадные башни, устройства, извергающие расплавленный металл, сети, чтобы опутывать людей, которые.будут карабкаться по лестницам-мостам, и так далее.
Александр предпринимал попытки очистить море от камней, затопленных тирцами под стенами крепости. Для такой работы требовались стабильно стоящие на якоре суда с хорошими грузоподъемными устройствами. Между тем тирские ныряльщики перерезали канаты, и македонские суда выбросило на камни. Пришлось заменить канаты якорными цепями. После этого работа по расчистке пошла успешно. По ее окончании снова можно было подвести осадные суда под крепостные стены.
Жители Тира постепенно все более и более осознавали опасность, которая им угрожала. Безусловно, для острова хуже всего был вражеский флот, перерезавший все линии снабжения. А поскольку Тир был все-таки военно-морской «столицей», жители решили существенно ослабить флот осаждающих, напав на кипрский контингент. Киприоты были не лучшими моряками, к тому же – перебежчиками. Для атаки был выбран жаркий полдень, когда бдительность осаждающих ослабла, а многие офицеры, в том числе и Александр, удалились в свои палатки на отдых.
Для этой цели они укомплектовали личным составом три пентеры, три квадриремы и семь трирем. Экипажи этих кораблей состояли из наиболее подготовленных хорошо вооруженных добровольцев. Чтобы скрыть подготовку операции финикийские суда в гавани подняли свои паруса, прикрывая посадку воинов на корабли. В результате формирование ударной флотилии не было замечено наблюдателями ни с берега, ни с моря. Финикийская флотилия бесшумно выскользнула из северной гавани: выход в бой не сопровождался ни звуками труб, ни криками. Даже боцманы на борту не отбивали ритм гребли на барабанах. В результате даже выход кораблей в море был не замечен македонцами. И только когда они вышли на боевой курс, намереваясь таранить кипрские суда, тирцы начали выкрикивать обычные слова команд и боевые кличи. Атака была страшной и неожиданной. При первом же ударе тирцы таранили и потопили пентеру кипрского царя Пнитагора (Pnytagoras), а также триеры Андрокла (Androcles, царя города Амафус [Amathus]) и Пасикрата (Pasicrates, царя города Курия [Curion]). Остальные кипрские суда они прижали к берегу и разбили. Успеху нападения способствовало то, что большинство кипрских кораблей стояло на якорях, а их экипажи частично отпущены на берег.
Однако нельзя сказать, что фортуна была целиком на стороне жителей Тира. Так случилось, что именно в этот день Александр не ушел на свой традиционный послеобеденный отдых и почти немедленно вернулся к судам. Быстро оценив планы противника, он приказал начать посадку воинов на корабли. Первые суда, укомплектованные экипажами, перекрыли южный выход из тирской гавани, чтобы гарантировать, что никакой помощи флот Тира своему десанту оказать больше не сможет. После этого на нескольких пентерах и примерно пятью триремами обошел город, чтобы атаковать противника с противоположной стороны.
Финикийские наблюдатели на зубчатых стенах, наблюдая движения Александра, пробовали предупредить своих товарищей на судах и противоположном берегу, но моряков оглушил шум ломаемых ими кораблей. Когда они поняли, что случилось, было уже слишком поздно – только немногие из их судов сумели ускользнуть, чтобы стать на якорь под прикрытием стен Тира. Большинство тирских кораблей было протаранено или взято на абордаж. Одна пентера и одна квадрирема были захвачены воинами Александра. Вместе с тем потери в личном составе среди тирцев были не очень велики: в традициях финикийских моряков, сражавшихся у побережья, в безвыходной ситуации моряки сбрасывали доспехи, прыгали за борт и вплавь добирались до острова.
